Воскрешая мертвых. Рецензия на новый фильм Андрея Звягинцева “Нелюбовь”

Фильм “Нелюбовь” рискует закончиться, едва начавшись: с первых минут его символизм кажется закрытым и пустым, а количество ненависти на экране переходит границу правдоподобия. Искусственность вообще одна из главных и, положа руку на сердце, справедливых претензий к режиссеру. Но постепенно герои обретают кое-какую трехмерность, волна ненависти чуть отступает и мы погружаемся в неуютный, но до боли знакомый мир серой, окраинной, корпоративной повседневности.

Трешка в одном из спальных районов Петербурга. Женя (очень красивая Марьяна Спивак) и Борис (игравший в “Левиафане” и “Елене”, Алексей Розин) спят в разных комнатах, друг с другом разговаривают сквозь зубы и медленно, но верно продают квартиру. В общем, развод в самом разгаре. На периферии их жизни проходит сын Алеша – абсолютно нелюбимый и нежеланный ребенок, а поэтому еще и последний камень преткновения супругов: никто не хочет его забирать. Матерью принято решение отдать сына в интернат. Потом армия; она, как известно, воспитывает, так что ребенок не пропадет. Алеша все слышит и в какой-то из дней сбегает. Объявлены поиски. Родители вынуждены в них участвовать.

“Нелюбовь” масштабнее “Левиафана”. Если в своей предыдущей картине Звягинцев противопоставлял государство и человека в условиях отдаленного Севера, то в новой берет выше и идет дальше: в “Нелюбви” русский человек противостоит русскому человеку в санкт-петербургской квартире. Реализовывая свою тягу к политическим высказываниям, режиссер ставит фоном актуальную повестку дня: по радио нам рассказывают то про конец света, то про координационный совет оппозиции, а в одной из последних сцен по телевизору Киселев объявляет, что Украинское государство разваливается. Время действия, как видно – с 2012-го по 2014-й.

Включая политику, Звягинцев выходит за рамки экзистенциального кухонного разговора о разводе и проводит параллели со всей Россией. Причину нелюбви стоит искать в людях? Или в коррупции, фальшивом православии и тотальном лицемерии власти? Ответ по версии режиссера и его постоянного соавтора Олега Негина находится четко посередине. То есть между “Еленой” и тем же “Левиафаном”.

Родители же ищут Алешу явно из-под палки: отец - по инерции, мать – потому, что так надо. В одной из сцен наступает переломный момент и в их поведении видится что-то человеческое, но у Звягинцева все служит цели и минутная слабость становится лишь предвестницей нового круга ада.

Остальные перипетии поисков ребенка обсуждать совершенно не хочется по той простой причине, что сопровождаются они диалогами, которым невозможно поверить. Исчезновение ребенка – логичная кульминация той ненависти (или по Звягинцеву - нелюбви), которая охватила супругов. Они не заслужили сына и были покараны в самом начале фильма. Их герои будут неприкаянно перемещаться с локации на локацию, но, лишенные развития, закончат там же, где и начали. Вот эта нравоучительность – основная проблема всех работ Звягинцева после его дебюта – теперь уже крайне легкомысленной ленты “Возвращение”: он не дает своим персонажам дышать.

С другой стороны, парадоксальным образом веришь самому фильму. Как цельному произведению. Дело в том, что если режиссеру, начиная с “Изгнания”, искренность ни разу не удавалась, то отлично получалось создавать концепции и умело их оформлять. Поэтому, например, сцену с матерью Жени – удивительно, даже по меркам режиссера, злой пенсионеркой, можно обсудить с точки зрения кастинга, актерской игры, работы художника-постановщика, но никак не с точки зрения ее отношений с дочкой. То же самое касается и всех остальных сцен. Они работают на идею, а не на самих себя.

(Наталия Потапова, "Нелюбовь" Андрей Звягинцев)

Если вспомнить, что режиссер вдохновлялся знаменитым мини-сериалом Ингмара Бергмана “Сцены из супружеской жизни”, то “Нелюбовь” – это, конечно, провал. Тонкий, умный, спонтанный, предельно реалистичный и живой сериал Бергмана – недосягаемый идеал для Звягинцева. Последний позаимствовал у великого шведа идею семейного кризиса, но не смог наполнить ее жизнью. Если же воспринимать его картину как идеологическое высказывание, то перед нами встанет портрет страны: неприятной, холодной, закрытой, израненной, где-то даже молящей о помощи, тогда “Нелюбовь” – это в некотором роде успех. Причем не только экспортный, в чем зачастую обвиняют режиссера, но и для внутреннего пользования: правде в глаза надо хоть иногда, да смотреть.

Звягинцев по-прежнему творит в своем, очень ограниченном мире, но надо отдать режиссеру должное – чувствует он себя в нем, как рыба в воде. Солнце здесь не греет, пространства за чертой города не существует, а люди двигаются по кругу и страдают по воле Бога-режиссера, но своим успехом на зарубежных фестивалях, злободневной тематикой и профессионализмом исполнения Звягинцев провоцирует на разговор гораздо сильнее большинства своих коллег по цеху. Может, режиссеру просто надо меньше вдохновляться Бергманом и Тарковским? Все-таки XXI век на дворе.

(Марьяна Спивак, "Нелюбовь" Андрей Звягинцев)

Автор текста: Мирный Валерий