"Долг правде": на днях закончился сериал "Чернобыль". Пытаемся понять, что это было

Вчера вышла заключительная, пятая серия мини-сериала "Чернобыль" — вполне возможно главного телесобытия года 2019-го. Уж для нашей страны так точно. Хотя и на Западе все, кажется, забыли про неудачи финального сезона "Игры престолов" и переключились на созерцание ужасов Чернобыльской катастрофы. 

Сериал Крейга Мэзина действительно оказывает завораживающий, гипнотиченсий эффект. При его создании сошлось множество неочевидных, несвязанных между собой факторов, которые вместе сыграли в плюс нам всем. 

Первое, что бросается в глаза еще до просмотра: сценарист недалеких комедий ("Очень страшное кино 3", "Очень страшное кино 4", прости господи "Поймай толстуху, если сможешь") из США (собственно, Мэзин) решил адаптировать для телевидения историю Чернобыля. То есть человек зашел на совершенно несвойственную ему территорию. То, что он пришел, чтобы победить стало известно после просмотра первой серии. До просмотра было много сомнений. 

Мэзину удалось сломать шаблон: оказывается талантливый сценарист может работать в нескольких диаметрально противоположных жанрах. Вот он пишет третий "Мальчишник в Вегасе", потом погружается в изучение Чернобыльской катастрофы, дальше работает над "Белоснежкой и охотником 2" (!) и, наконец, решает прийти в офис HBO и предложить им снять пятисерийную телеадаптацию самой ужасной техногенной катастрофы в истории человечества. И те дают добро, согласившись на все условия автора. 

Следующие шаги должны были быть очень выверенными, осторожными. И они такими и были. Режиссером всех серий стал Йохан Ренк — швед (что немаловажно), клипмейкер с именами от Кайли Миноуг и Мадонны до New Order и Дэвида Боуи в резюме.

Кастинг было решено делать сплошь европейский и когда в конце пятой серии стартуют кадры реальной хроники с реальными Легасовым, Щербиной, Дятловым, Фоминым и так далее понимаешь какую работу проделали ребята: во-первых, многие актеры похожи на свои прототипы, во-вторых, их неславянские лица выглядят очень по-славянски.  

Все пять серий "Чернобыля" работают, как отдельные, логически завершенные главы, свободно существующие внутри большого романа. Поэтому здесь нет ощущения "to be continued...", которое бы смотрелось в данном, опасном контексте просто фальшиво и манипулятивно.   

Вообще, создается впечатление, что опыт работы в ультра-популярном кино (американские комедии очень популярны в Америке) позволил Мэзину выдержать этот баланс между манипуляцией и эмоциональной вовлеченностью. В сериале много моментов, которые кажется еще чуть-чуть и скатятся в предсказуемые клише, но режиссер и сценарист каждый раз вовремя отводят глаза, специально не дожимают. Они не то, чтобы позволяют зрителю додумывать: "Чернобыль" как раз не об этом, он ведет нас из точки А в точку Б не позволяя каких-либо вольностей. Просто складывается впечатление, что люди абсолютно точно знают, что они делают. Видят картину у себя в голове и, что редкость на самом деле, без эстетических и идеологических потерь переносят ее на пленку. 

Выбирая каких персонажей оставить, каких придумать, какие сцены переделать, какие сохранить в их первоначальном виде, Мэзин проявил себя мастером разумной степени аутентичности. Понятно, что сериал "Чернобыль" в первую очередь про правду и рассказан он должен быть правдиво, но на пути адаптации часто становится реальная история, которую надо где-то пустить на быстрой перемотке, где-то изменить, где-то добавить что-то от себя.

Так появилась Оксана Хомюк — беларуская ученая, изучившая в сериале буквально посекундно анамнез катастрофы. Она стала собирательным образом физиков, помогавших Валерию Легасову работать над ликвидацией аварии. Образ отважной, целеустремленной Хомюк — дань уважения людям, некоторые из которых пожертвовали жизнью ради правды о взрыве на ЧАЭС. 

Сыгравшая ее Эмили Уотсон вместе с Джаредом Харрисом (Валерий Легасов) и Стелланом Скарсгордом (Борис Щербина) сформировали дополняющее друг друга трио людей с не всегда светлым прошлым, но с героическим настоящим (если брать за настоящее события с 26 апреля по осень 1986 года). Это трио стоиков, бойцов на войне с невидимыми врагами: радиацией и системой. Вообще, Мэзин демонстрирует редкий самоконтроль в изображении советских, наших людей. Они показаны, конечно, заложниками ленинизма, но в образе каждого, пусть самого мелкого персонажа чувствуется внимание и какая-то суровая теплота автора.  

Про систему же лучше всего сказал великий Скарсгорд, объяснив причины аварии не столько человеческим фактором, сколько особенностями жизни в СССР, где идеология не допускала даже возможности ошибок, даже мыслей о них. А если они и случались, то причины никого не интересовали, маскировались фальшивими отчетами и человеческими жизнями. 

Такое наплевательское, размытое отношение к правде позволило Мэзину протоптать дорожку из Припяти 1986-го в наш 2019-й, в эпоху пост-правды, за изобретение которой медаль на самом деле вешать следует не на грудь современников. К подобным методам прибегали подозрительные личности во все времена. Иногда это приводило к катастрофам планетарного масштаба. Мэзин недвусмысленно намекает, что если не прекратить игнорировать правду, прододолжать заглушать ее ложью, то все может повториться. Долг правде никуда не исчезает. Он накапливается отравляющим ядом. 

В том факте, что сериал "Чернобыль" снял условный Запад (здесь стоит упомянуть, что над съемками, кроме всего прочего, работали восточноевропейские продакшны, в частности, наш Radioaktive. И им, видимо, стоит сказать спасибо за удивительные детали интерьеров и локации) кроется ответ на вопрос, почему так остро, почему прямо в цель. Лишенный исторически обусловленной размытости, близорукости (это про нас) и, наоборот, наделенный наработанной десятилетиями гуманистической силой (это про Запад) взгляд и Мэзина, и Ренка отсекает от Чернобыля все лишнее, оставляя нравственный, современный посыл. 

Оба автора проводят своих героев через моральные и физические пытки и показывают, что точки невозврата зачастую обозначены, их все можно разглядеть и всегда есть шанс повернуть обратно. Главное, чтобы система была заточена не под плохих людей и их решения, а под хороших и их работу. 

Автор текста: Мирный Валерий