Евгений и Катерина Березницкие: об искусстве во всех его проявлениях, идеалах прошлого и настоящего, семье и истинном вдохновении

Планируя встречу с Женей и Катей Березницкими, в качестве локации мы не зря выбрали ВДНХ. Именно это место показалось нам достаточным для того, чтобы вместить талант и гениальность их обоих. Мы знали, где-то на уровне подсознательных образов, что Катя будет в одном из своих невероятных платьев, а Женя не упустит возможности сопроводить её в костюме. И так и было. В результате весь выставочный центр наблюдал за увлекательной и шикарной фотосессией, автоматически причислив её к традиционным “свадебным” ритуалам, что только играло нам на руку, так как каждый прохожий тут же старался выйти из кадра, дабы не мешать счастью молодых. И счастья в них море-океан. И делятся они им осторожно, но со щедростью. И даже спустя два часа жарких обсуждений всего запланированного вопросником не хотелось покидать, созданное ими ощущение лёгкости и интеллигентного комфорта. 

Каково определение понятия "искусство"?

Женя: Искусство – это сфера художественного производства. 

Сейчас практически всё имеет в своём определении слово "искусство": визуальное искусство, кинематографическое искусство, театральное искусство, кулинарное искусство, искусство перформанса, искусство жить и т.д. Действительно ли всё можно отнести к этому понятию?

Катя: Да, можно. Вот, например, недавно состоялось открытие галереи parfum büro. Ведь, парфюмерия тоже своего рода искусство, – искусство миксологии, или как его правильно называют. Есть точное определение со сложно выговариваемым названием (смеётся).

В Украине  публика видит искусством исключительно живопись. 

Выходит, что каждый из нас причастен к искусству тем или иным образом. Почему же галереи искусств не представлены этими направлениями, а сосредоточены только на узкой специализации?

Женя: Так исторически сложилось, что искусство в первую очередь подразумевает визуальную составляющую, изобразительные дисциплины. Более того, если говорить об Украине, в частности, то тут публика видит искусством исключительно живопись. 

Катя: И обязательно маслом (улыбается). Акварель уже нет.

Женя: Акрил тоже уже отличают от масла, но пока не все.

Катя: То есть что-то фундаментальное, чтобы детям передать. Всё остальное в этом случае не несёт для них своей исторической ценности.

Pre-party: А как же масло? Оно же недолговечно, имеет свойство выгорать и растрескиваться со временем.

Женя: Это было раньше. Все современные масляные краски такая же химия, как и остальные. Меня часто, приобретая картины или обдумывая покупку, спрашивают, нужен ли особый температурный режим, влажность или отсутствие попадания прямых солнечных лучей. Это полотна пинакотек, созданные сотни лет назад нуждаются в этом, а сейчас нет такой необходимости.

Катя: Сейчас время распада новых масляных картин может быть приравнено ко времени распада какой-нибудь пластиковой банки. Остались, конечно, немногие адепты традиционных методов смешения красок на натуральных пигментах и яичном белке, грунтовке холстов естественным способом, но таких уже единицы.

Женя: Я, вообще, вывел для себя теорию, что чем больше художник занят вот этими вот всеми подготовительными вещами, тем меньше в нём творчества. Бывает так, что самые лучшие работы не имеют названия, а порой даже не подписаны автором, и создаётся впечатление такой общей, творческой небрежности, а чем аккуратнее на них выведены фамилия, имя, отчество, год рождения и всё это каллиграфическим почерком обязательно с указанием телефона и e-mail, на которые можно звонить и писать, – то это зачастую демонстрирует тот факт, что художник дерьмо. (смеётся)

Одной из целей Kiev Art Week этого года было откатать формат, посмотреть реакцию, сделать выводы и запускать его на ежегодной основе.

С 15 по 20-е число в Киеве проходила первая в истории Kiev Art Week. Можно ли уже сейчас подвести её результаты?

Женя: Мы ставили перед собой выполнимые задачи и результаты в полной мере оправдали ожидания. У нас было очень обширное информационное покрытие – вышло более 350 публикаций о событии, то есть, даже глухой мог что-то слышать о Kiev Art Week и даже если не запомнил, что конкретно, то на подкорке у него отложилось хоть название. (смеётся). А наша задача заключалась как раз в том, чтобы познакомить людей с форматом и это в полной мере удалось. Чтобы знакомство проходило гладко и гибко, мы предложили разнотипное содержание: было и современное, молодое искусство и андерграундное, и более-менее сформированное, состоявшееся и традиционное искусство. Посещаемостью мы довольны. По 15 локациям-участникам, которые были частью арт-маршрута мы насчитали порядка 5000 посетителей. 

Мы не замахивались на десятки тысяч. Это же не фестиваль уличной еды, некоторые из которых декларируют по 30 000 гостей за выходные. Одной из целей Kiev Art Week этого года было откатать формат, посмотреть реакцию, сделать выводы и запускать его на ежегодной основе, потому как, нам кажется, что тут очень важна преемственность. 

Что касается расширения географии события, то мы, к сожалению, не Art Basel. Базель как таковой – это город в Швейцарии, – важной точке на финансово-экономической карте планеты и, например, площадка в Майами была куплена для того, чтобы тем коллекционерам, которые есть у Art Basel было не скучно. Чтобы в декабре их можно было пригласить поваляться на солнышке возле океана, попить чего-то вкусного и посмотреть что-то красивое. Именно поэтому у них там и присутствует весьма обширная развлекательно-музыкальная программа. Тогда как Гонконг стал их недавним приобретением, основанным на понимании важности азиатского рынка.

Если вы считаете себя непризнанным гением, то может быть вы, собственно, НЕ гений?

Насколько просто сегодня организовать выставку? Или как обычному художнику разместить свои работы в галерее?

Женя: То, что современному художнику негде выставить свои работы на суд зрителей открыто и безвозмездно – совершенная неправда. Просто сейчас появился такой феномен, который называется “креакл”. И так получилось, что в современных условиях резкого сокращения расстояния между творцом и потребителем у каждого появилась возможность почувствовать себя “художником”. В одной из книг о fashion-индустрии, изданной преподавателями весьма приличного учебного заведения – Института Марангони (Istituto Marangoni), я увидел такую ёмкую, на мой взгляд, и всеобъясняющу фразу: “Если вы считаете себя непризнанным гением, то может быть вы, собственно, НЕ гений?”

Потому что сейчас, к сожалению, это очень распространённая тема, когда люди думают, что они художники, но они ими совершенно не являются. Художник, с моей точки зрения, это некая двойственная фигура: с одной стороны – это мастерство, профессионализм, то есть это ремесленник, а с другой – творческая личность, не лишенная толики собственного воображения.

Например, на Андреевском представлено достаточно много работ хороших мастеров, которые не могут выставиться, но они стараются. Они нашли для себя несколько традиционных тем, сюжетов, стилистик и совершенствуют, оттачивают их до бесконечности.

Сейчас стало распространяться мнение, что искусство должно формировать в обществе некие новые смыслы. Однако, эта мысль, эта критическая точка зрения не должна исключать традиционные виды искусства. В целом ведь искусство служит тому, чтобы удовлетворить эстетические потребности. Ведь кому-то нужно, чтобы у него висел натюрморт. Хороший, красивый, сочный, вкусный натюрморт. И кто его должен сделать?

Катя: Известный художник, который в это время очень сильно переживал за Англию (прим. редакции – за день до нашей встречи и интервью в Великобритании состоялся референдум, в результате которого большинство проголосовало за выход из Евросоюза). Потому что исходя из сегодняшних убеждений и трактовки искусства, только тогда его натюрморт будет жить и пульсировать. (смеётся) 

Те 70 лет культурного застоя именно и объясняются наличием тоталитарной идеологии, которая мешала поступательному и естественному развитию общества.

Мы встретились на территории ВДНХ. Принимая во внимание вопрос декоммунизации и полного извлечения из обихода и жизни всех атрибутов СССР, что, на ваш взгляд, ждёт этот выставочный комплекс? Имеет ли он право на существование в таком/изначальном виде или его необходимо реструктуризировать? Не будет ли это своеобразным актом вандализма по отношению к памятникам архитектуры?

Женя: Ну, вот, например, в Германии сейчас практически невозможно найти ничего, относящегося к Нацистской Германии, потому что была проведена работа по полному уничтожению нацистского искусства. И это пример развитой экономики и развитой культурной среды. Те, кто сейчас протестует, используют аргументы из разряда “вот жили были”, “это историческая память” и так далее. Да, в жопу эту историческую память, честно говоря! Чем быстрее мы “совок” искореним из голов, тем быстрее в ней что-то другое появится. Ведь этот триггер визуальный очень важен. И у нас эта история с ностальгией советской по-прежнему актуальна. Все до сих пор с удовольствием смотрят те фильмы, смеются, радеют за их “открытость и наивность”. Не то чтобы я призывал их не смотреть, но не героизировать. Потому что вот эта самая ностальгия имеет серьёзный аспект героизации, воспитания толерантности и, как следствие, происходит экстраполяция, то есть подмена некой полученной визуальной базы на целую идеологию. 

Не является ли это стремление к новому своеобразной подменой понятий? Ведь эти 70 лет и как минимум три поколения, выросшие в них всё равно являются частью нашей истории, во многом объясняющей текущее положение вещей во всех жизненных аспектах, в том числе и в искусстве.

Женя: Не является. Те 70 лет культурного застоя именно и объясняются наличием тоталитарной идеологии, которая мешала поступательному и естественному развитию общества. И сегодняшний запрет на неё именно так и необходимо объяснять. Опять же, возвращаясь к нацистскому искусству, идеологии – ни того, ни другого уже нет ни в музеях, ни в культурных центрах, ни в галереях. Есть очень единичные примеры, в тематических, профильных институциях, но все они оставлены в качестве напоминания об этой части истории. Но напоминания не в контексте героизации, а в качестве простой фиксации из разряда “что ж, это было”. 

Допустим, в Берлине нацистская живопись находится под строжайшим запретом, кстати, стилистически она очень похожа на соцреализм. Единственный пример нацистского искусства я видел в холле исторического музея. Там стоит скульптура – атлетичный, гипертрофированный торс мужчины, олицетворяющего собой вермахт. Нацистская идеология, по сути своей, имперская, и соответственно в своей визуализации тяготеет к внешним символам великих древних империй. Поэтому и эта скульптура выполнена вполне по канонам античности: развитая мышечная масса, широкие плечи, занесённый меч, маленькие гениталии. 

Катя: А как же тогда быть с берлинским аэропортом Темпельхоф, который находится в центральном Берлине?

Женя: Темпельхоф собирались сносить, но он давно не действующий. Все пересуды о нём ведутся из-за того, что, когда смотришь сверху, то явно видны очертания орла. Терминалы и сооружения аэропорта так расположены, что образуют собой форму, раскинувшего крылья нацистского символа.

Любая "пошлятина" может быть оправдана, любой китч имеет место быть!

В процессе беседы мы коснулись того, что искусство – это визуальное удовлетворение эстетических потребностей человека. В этом случае, мода также является неотъемлемой его частью. Что Вы вкладываете в процесс создания новых коллекций и образов?

Катя: Для меня одежда – это оболочка, в которой я проживаю свою жизнь, и она должна быть прекрасна всегда, в любое время суток, в любое время года. Если для удовлетворения визуальных потребностей моему мужу захочется лицезреть на мне золотые каблуки и леопард в 6 утра, в -20, то это будет леопардовое кимоно подбитое мехом и ysl tribtoo. Любая "пошлятина" может быть оправдана, любой китч имеет место быть! Для меня только это имеет значение, и как следствие, является двигателем моего творчества. 

Какова, на Ваш взгляд, истинная функция моды?

Катя: Истинная функция моды, – зарабатывать деньги. Индустрия моды перманентно озабочена тем, чтобы к моменту попадания предмета гардероба на полки магазина, покупатель уже идентифицировал его как "модный" и желанный. В этом процессе задействовано очень много игроков и все они работают как часы.

Как стиль вашего именного бренда трансформировался с момента старта в 2010 году до сегодняшнего дня?

Катя: Думаю стиль не сильно изменился, изменился мой образ жизни. Подход также не изменился, раньше я делала нарядные платья, а сейчас делаю нарядные rashguards (одежда для сёрфинга).

Истинная функция моды, – зарабатывать деньги.

Авторская интерпретация классической утончённости, обилие тематических, глубоких по смыслу принтов, нередко вдохновлённых творчеством деятелей искусства, уже в который раз уступает место спортивному стилю с элементами техно-урбанизма. С чем это связано? С внутриличностными изменениями или это ответная реакция на внешние факторы и международные тренды? 

Катя: На мой взгляд, это связано с глобальным стремлением к упрощению и автоматизации всех процессов, сопровождающих человеческую деятельность на планете Земля. Одежда обретает очертания униформы, лишающей человека демонстративной сексуальности.

Что Вас вдохновляет в моде, в жизни?

Катя: Меня, как любителя чувственных удовольствий, вдохновляет всё, что на кончиках моих пальцев: фактуры, поверхности, новые ткани, человеческая кожа, все что морщинится, сжимается и растягивается. Думаю именно поэтому я сейчас так много работаю с искусственными материалами, кожей, пластиком, неопреном. Технологии шагнули вперёд и оживили полимеры, я думаю за ними будущее! 

Может ли мода оказывать влияние на культурное развитие общества? Является ли она взглядом в будущее или образным отражением текущего положения вещей? 

Катя: На мой взгляд, мода лучший индикатор процессов, которые происходят в обществе. Молодые люди своим внешним видом демонстрируют сплочённость в своей непокорности, прибывая в полной уверенности, что каждый из них уникален. Мне это немного напоминает феномен хиппи, идущих от бунта против системы к ярко выраженному стилистическому направлению. Как сказал мой хороший друг, "полная вэтманизация головного мозга" (от названия бренда Vetements).

Мы все друг за друга стеной, даже если кто-то из нас творит полную х**ню. Так устроен наш прайд :)

Сейчас, когда большинство модных Домов объединяет мужские и женские линейки, создавая унисекс-продукт, является ли это угрозой состоявшейся визуализации гендерных различий? Ведь даже, несмотря на то, что мы все принадлежим одному виду живых организмов – homo sapiens, мы разные, по сути. Как избежать полного стирания граней и стоит ли этого избегать? 

Катя: Я ещё не дала себе ответ на этот вопрос. Пока я просто наблюдаю за молодыми людьми, которые потребляют этот унитарный продукт. Я глубоко убеждена в том, что спрос рождает предложение. Возможно, это связано с тем, что сегодня мы выбираем себе партнеров не по половому признаку, а по их личным качествам, и одежда стремится подчеркнуть эту тенденцию.

Во что или в кого Вы верите? 

Я верю в воспитание и преемственность.

Что служит для Вас источником подзарядки? Как Вы отдыхаете? 

Спорт и природа, но лучше всего спорт на природе! Сноуборд и вейкборд – мои фавориты. 

Чем для Вас является семья? 

Всем! Мы все друг за друга стеной, даже если кто-то из нас творит полную х**ню. Так устроен наш прайд :)