Михаил Родионов: о простоте, бескомпромиссности с собой и предстоящем концерте в ATLAS

Всего 3 дня отделяют нас от выступления The Retuses в столичном клубе ATLAS и долгожданного погружения в живое исполнение нового альбома “OMYT”, на написание которого у фронтмена группы Михаила Родионова ушло почти 5 лет. В результате мы получили в дар филигранный, выверенный минимализм IDM, заполненный глубоким вокалом и разрывающей душу лирикой.

Расстояние между двумя студийными альбомами The Retuses составило почти 5 лет. Чем вызвано столь длительное молчание?

Думаю, это связано с тем, что такие альбомы не записываются быстро. Он концептуальный, там было много работы с самим сюжетом – я хотел, чтобы в лирике не осталось «воды» – только сюжетная конкретика, притом построенная на символах и абстрактных формах. Мне не хотелось обманывать себя и говорить в песнях что-то только ради того, чтобы что-то сказать.

Много работы со звуком: я работал в аналоге, у меня порой были довольно сложные коммутационные цепи в процессе записи и сведения. Плюс я любитель сфокусироваться на деталях и выверять какие-то мелочи до посинения. Я не спешил – дедлайны убили бы этот альбом

За последние годы я стал больше уделять внимание тактильности, глубине и динамике.

Это довольно длительный срок и звучание, и наполнение новой пластинки “OMYT” говорит о том, что произошли глубокие внутренние изменения. Как изменились Ваши приоритеты за это время?

Я полностью перестроил студию в которой я работал. Сейчас это акустически подготовленная контрольная комната: сбалансированный и хорошо читаемый мониторинг. Появилось много полезных в работе хороших классических приборов, какие-то инструменты. Если говорить в общем, то за последние годы я стал больше уделять внимание тактильности, глубине и динамике.

Стоит разделять альбомного лирического героя и меня самого.

За кажущимся минимализмом звучания скрывается целая бездна переживаний, порой даже создаётся ощущение, что не только эмоциональных, но и религиозных. Как Вы относитесь к религии? Есть ли течения, конфессии, которые вызывают в Вас отклик?

Стоит разделять альбомного лирического героя и меня самого. Все станет немного понятнее, если эти мои музыкальные эксперименты воспринимать как что-то ретрансляционное; нечто, вроде бы мной написанное, но в то же время мне не принадлежащее. Что-то, созданное по типу «передатчик-приемник». По крайней мере я сам воспринимаю это примерно так. Я иногда удивляюсь количеству трактовок альбома, которые возникают у слушателя.

Если, например, Вам этот альбом навеял какие-то религиозные мотивы, то вся эта абстрактность/символизм/лирический минимализм работает.

Есть вещи, которые тревожат меня в целом намного больше, чем политика – культурный кризис и деградация, ксенофобия, конъюнктура и шаблонные формы в современном искусстве.

Вы ни разу не были замечены в склонности к политическим высказываниям или действиям. Как Вы относитесь к сегодняшнему тренду не только среди отечественных, но и зарубежных артистов добавлять творчеству острого социального подтекста? 

Мне никогда не были интересны подобные заявления. Если мне нравится какой-то определенный артист, то я ценю его в первую очередь за то, что он делает, ценю как творца. Его гражданская позиция – его дело. Я лояльно/нейтрально отношусь к этому. Но иногда подобное явно может преследовать какие-то корыстные цели – тогда это расстраивает. Есть вещи, которые тревожат меня в целом намного больше, чем политика – культурный кризис и деградация, ксенофобия, конъюнктура и шаблонные формы в современном искусстве, например. Для меня это более важные темы.

После роспуска группы в 2014-ом и до недавнего момента Вы играли концерты самостоятельно, чем вызвано желание “возродить” The Retuses и собрать прежних участников?

Потому что материал с «OMYT» сложно сыграть вживую одному. Возможно, но он будет другим, не достаточно эффектным – не уверен. Альбом построен на динамике, а построить его динамику на лупах, сэмплерах и с ограниченным инструментарием и в одну пару рук – можно, но я, видимо, наигрался в это. Сейчас, этот материал мне интереснее играть с живыми людьми, особенно после всех этих лет студийной изоляции. А с машинами, со стабильным BPM я сколько угодно могу играть на студии.

Какая-то апатия, ощущение такое, будто мой организм забыл как вырабатывать дофамин.

С высоты сегодняшнего опыта, что Вы можете сказать об истинных причинах распада прошлых The Retuses?

Мое эмоциональное и физическое переутомление, непринятие/непонимания всеобщего внимания к The Retuses – состояние на грани нервного срыва. Тогда все это вылилось в какие-то кофликты: личностные, денежные, какие только не. Если этого бы не произошло тогда, то я вообще не знаю чем бы все это закончилось.

Вы совершенно не медийный человек, как Вы переживаете этот всплеск повышенного внимания к себе после выхода “OMYT”?

Очень тяжело. Особенно в первый месяц после релиза. Какая-то апатия, ощущение такое, будто мой организм забыл как вырабатывать дофамин. Это связано с весной, нервами и утомленностью, скорее всего. 

С одной стороны, я никогда не писал музыку для аудитории, но с другой – всегда хотелось, чтобы хоть кто-нибудь понял это, чтобы музыка срезонировала. 

Многим творческим людям тяжело презентовать свои работы публике. Переживали ли Вы делиться новым материалом после столь длительного студийного молчания?

Конечно. У меня такое было всегда, с каждым альбомом. С одной стороны, я никогда не писал музыку для аудитории, больше отталкивался от себя самого и своих «референсов/идеалов», но с другой – всегда хотелось, чтобы хоть кто-нибудь понял это, чтобы музыка срезонировала. 

11 мая мы встретимся с Вами в Киеве, стоит ли публике ожидать выдержанного повествования альбома, который позиционировался Вами как целостная пьеса? И будут ли включены в выступление треки с прошлых пластинок?

В «OMYT» нет какой-то определенной последовательности песен. Тот альбомный порядок – всего лишь форматная условность. На концертах мы играем и новое, и старое. У нас сейчас выступления длятся около 2 часов, в 2-3 отделения, например.

Мои внутренние страхи – несвобода и зависимость от чего-либо/кого-либо.

У каждого из нас есть свои внутренние страхи. Что пугает Вас больше всего? 

Несвобода и зависимость от чего-либо/кого-либо.

Если бы Вас хотели наделить какой-нибудь суперсилой, что Вы бы выбрали для себя?

Останавливать время.

Вопросы: Татьяна Савельева

Фотографии предоставлены артистом